Сайт работает в тестовом режиме!
25 Декабрь, 2025   |   5 Раджаб, 1447

город Ташкент
Фаджр
06:22
Шурук
07:47
Зухр
12:28
Аср
15:18
Магриб
17:03
Иша
18:22
Bismillah
25 Декабрь, 2025, 5 Раджаб, 1447
Новости

Пятьдесят лет исламского банкинга на службе экономики смысла

27.04.2025   5589   6 min.
Пятьдесят лет исламского банкинга на службе экономики смысла

В тихой деревне дельты Нила в 1963 году зародился альтернативный финансовый опыт под руководством доктора Ахмеда Абдельазиза ан-Наджара, вернувшегося тогда из Германии. Он искал не просто легитимную замену западному финансированию, а новый смысл для денег.
Для него деньги не были товаром для продажи — они были аманой (доверенным имуществом) для обустройства земли и средством восстановления баланса между человеком и его потребностями. Через «местные сберегательные банки» в городе Мит-Гамр, Наджар заложил раннюю модель того, что сегодня можно назвать «экономикой смысла»: деньги не продавались, а инвестировались в партнерстве, где прибыль и убытки делились сознательно и ответственно.
Когда этот опыт вышел за пределы локального уровня и перешёл в сферу учреждений, начали формироваться первые контуры интегрированной исламской банковской системы. Первый независимый исламский банк был основан в 1975 году в Дубае, в том же году был создан Исламский банк развития в Джидде как кооперативный институт развития. Позже, в начале 1980-х, Судан полностью исламизировал свою банковскую систему.
За следующие десятилетия исламский банкинг превратился из амбициозной инициативы в полноценную финансовую индустрию. Её активы превысили 4,5 триллиона долларов, более 70% из которых приходится на исламские банки. Ежегодно выпускаются сукуки (исламские облигации) на сумму свыше 200 миллиардов долларов для финансирования энергетики, образования и развития. Однако всё ещё остаётся основной вопрос: осталась ли исламская банковская система верной своей ценностной миссии, или же она стала обычной версией под «шариатским» прикрытием?
Экономика смысла как аналитическая рамка
В этом контексте экономика смысла выступает как инструмент для внутреннего анализа исламского банкинга: не просто как системы без рибы (процентного дохода), а как попытки создать финансовые модели, которые выходят за рамки прибыли, возвращая деньгам их гуманное предназначение.
Это понятие отличается от, например, экономики счастья, которая связывает деньги с субъективным чувством удовлетворения, или поведенческой экономики, объясняющей финансовое поведение через когнитивные предвзятости. Экономика смысла возвращает деньгам центральное значение как носителю пользы, справедливости и развития. Если обычные модели спрашивают: «Сколько прибыли?» — экономика смысла спрашивает: «Для кого эта прибыль? И какой от неё эффект?»
Методологически она пересекается с исламской теорией последствий (ма’алят), но отличается тем, что акцент делает не только на последствиях поступков, а на миссии и институциональном контексте.
Экономика смысла не отрицает другие теории, а дополняет их, восстанавливая философию тазкии (очищения), справедливости и этического обустройства земли. Это не отказ от участия в рынке, а присутствие в нём на своих условиях, с приоритетом цели над прибылью, и с человеком в центре уравнения, а не на периферии.
Деньги в исламской концепции: средство, а не цель
В исламском понимании деньги — это не цель, а средство. Их ценность не в самих себе, а в способе получения и использования. Деньги — аманат, доверенное благо, за которое человек несёт ответственность. Как сказал Пророк ﷺ: «Нога раба божьего не сдвинется в День Суда, пока не будет спрошен… о своих деньгах — откуда он их заработал и на что потратил» (ат-Тирмизи).
Исламская концепция рассматривает деньги в контексте общественной пользы и личной ответственности. Великий ученый ат-Тахир ибн Ашур описывает деньги как «средство обеспечения базовых нужд и благополучия общества», а не объект накопления.
Иными словами, деньги — это инструмент чести и справедливости, а не средство власти и подчинения.
Исламский банкинг как институциональное выражение экономики смысла
Исламские банки не были созданы для простой замены терминов или оформления сделок с «халяльным» названием. Их цель — возвращение деньгам моральной функции. Каждый контракт должен отражать ценность, а каждая финансовая модель — служить к достоинству.

Модель мудараба (инвестор даёт деньги, предприниматель труд) или мушарака (оба вносят капитал и делят прибыль/убытки) отражают доверие, партнёрство и отказ от гарантированной прибыли.
Однако, по мере роста сектора, некоторые формы финансирования начали имитировать процентные модели, а внутренняя ценностная мотивация уступила место соответствию формальным стандартам. В итоге возник разрыв между «экономикой соблюдения» и экономикой смысла.
Вызовы и необходимость переосмысления
Исламский банкинг сегодня сталкивается с тремя структурными вызовами:
— Регуляторное давление (compliance)
— Конкуренция с традиционными банками
— Ожидания высокой доходности
Многие учреждения адаптируют традиционные инструменты, но под новым именем: мурабаха (торговая наценка) всё больше похожа на кредит под проценты; иджара (аренда) — на лизинг с гарантированной прибылью. Мушарака, часто, теряет свой партнерский дух.
Смысл существования исламского банкинга — не в копировании, а в построении собственного пути, основанного на ценностях. Основной вопрос сегодня: Есть ли у нас смелость создавать инструменты, выражающие наши принципы, а не повторяющие чужие модели?
Финальное размышление
Цель исламского банкинга — не просто отказаться от рибы, а восстановить связь между деньгами и человеком, между контрактом и справедливостью. Это не косметический редизайн капитализма, а ценностная альтернатива.
Со временем эта миссия размывается. Но сила исламского банкинга не в количестве сукуков или активов, а в верности его изначальному смыслу — быть инструментом освобождения, а не повторения.
И главный вопрос, который остаётся актуальным: Достаточно ли того, что исламский банк не берёт проценты или он также должен быть справедливым, сострадательным и честным?
 
Мухаммад Закария Фадль, академик, исследователь экономических и социальных вопросов Африки, IslamNews. 

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Новости мира
Другие посты
Новости

Исламская мысль и архитектурный подъём – опыт Центральной Азии

25.12.2025   335   7 min.
Исламская мысль и архитектурный подъём – опыт Центральной Азии

Первый Ренессанс, сформировавшийся под влиянием исламской цивилизации, превратил Центральную Азию не только в центр науки и просвещения, но и в пространство уникальных архитектурных решений. Памятники, раскинувшиеся от Бухары и Самарканда до расположенного среди пустынь Работи Малик, стали зримым воплощением этого подъёма, запечатлённого в камне и кирпиче.
Узбекистан в истории человечества как минимум дважды пережил эпохи великого духовного и культурного возрождения – Ренессанса. Первый из них начался после распространения ислама в регионе и, соединившись с национальными ценностями и высоким интеллектуальным потенциалом народа, породил в Центральной Азии самобытный и масштабный культурно-просветительский подъём.
В этот период на Востоке стремительно развивались наука, философия, литература и культура, достигнув небывалого расцвета. Духовное возрождение ярко отразилось и в архитектуре. В условиях мира и стабильности, а также благодаря покровительству местных правителей науке и культуре, в городах возводились мечети, медресе, библиотеки, караван-сараи и культовые сооружения. Созданные выходцами из народа – архитекторами и мастерами-ремесленниками, эти здания отличались не только практичностью, но и высокой художественной ценностью, получив признание во всём исламском мире.
Для архитектуры эпохи Первого Ренессанса было характерно широкое использование сырцового кирпича и пахсы; здания украшались известковыми растворами, резным ганчием и изысканными декоративными элементами. Михрабы отдельных мечетей оформлялись гладким кирпичом, резными орнаментами и даже позолотой. В разделе, посвящённом Первому Ренессансу, в Центре исламской цивилизации в Узбекистане представлены наиболее яркие памятники той эпохи – с раскрытием их истории и духовной значимости.
Комплекс Работи Малик
Архитектурный комплекс Работи Малик был возведён в конце XI – начале XII века правителем из династии Караханидов Шамс ал-Мулком Насром ибн Ибрахимом (1068–1080). По данным ряда исторических источников, в период правления Арслонхона Мухаммада ибн Сулаймана (1102–1130) комплекс был отреставрирован и дополнен новыми сооружениями.
Изначально Работи Малик выполнял не функцию торгового караван-сарая, а служил крупным политическим, военным и экономическим центром в регионе Чуль Малик. Начиная с XIII века, на фоне монгольского нашествия и активизации Великого шёлкового пути, он стал использоваться как караван-сарай.
В XX веке памятник понёс серьёзные повреждения, особенно в результате землетрясения 1966 года, когда была разрушена значительная часть комплекса. В настоящее время Работи Малик и примыкающее к нему сооружение Сардоба включены в список номинированных объектов ЮНЕСКО в рамках проекта «Шёлковые пути: Зарафшанско-Каракумский коридор».
Мечеть Магоки Аттори
Мечеть Магоки Аттори, расположенная в Бухаре, относится к числу древнейших религиозно-архитектурных памятников IX–X веков. По мнению исследователей, она была возведена на месте более раннего культового сооружения, существовавшего до прихода ислама, вероятно – зороастрийского храма «Мах» (луны).
Название мечети происходит от персидско-таджикского слова «мағок» – «расположенный в углублении», а также от названия рынка Аттори, где велась торговля лекарственными растениями, специями и парфюмерными изделиями.
На протяжении веков мечеть неоднократно перестраивалась вследствие пожаров и повышения уровня культурных слоёв. Крупные реставрационные работы были проведены в XII веке. В XVI веке бухарский правитель Абдуллазизхан планировал снести здание, однако этот замысел был остановлен лидером тариката Накшбандия – шейхом Махмудий Аъзамом.
В настоящее время мечеть Магоки Аттори функционирует как музей и входит в состав объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО «Исторический центр Бухары».
Мавзолей Чашмаи Аюб

Мавзолей Чашмаи Аюб, расположенный в Бухаре, является одним из древнейших священных мест паломничества, обладающих глубоким духовным значением. Считается, что первоначально он был возведён в начале XII века в период правления династии Караханидов. Позднее, в эпоху Амира Темура — в XIV веке, памятник был реконструирован, а над колодцем и источником возведены дополнительные сооружения.
Мавзолей имеет прямоугольную форму; в его внутреннем пространстве находятся источник и колодец. С древних времён эта вода почитается как чистая и целебная. Конусообразный купол над колодцем был сооружён в XIV веке хорезмскими мастерами. Согласно преданию, источник забил именно на этом месте после того, как пророк Айюб ударил посохом о землю. Традиция паломничества и набора воды из источника сохраняется здесь и по сей день.
Мавзолей Саманидов
Мавзолей Саманидов, также известный как мавзолей Исмаила Самани, относится к концу X века и является одним из древнейших и наиболее совершенных памятников исламской архитектуры Центральной Азии. Он был возведён основателем династии Саманидов — Исмаилом Самани — в память о своём отце Ахмаде ибн Асаде. Впоследствии здесь были погребены сам Исмаил Самани и его потомки.
Этот памятник представляет собой гармоничное сочетание древних согдийских архитектурных традиций и исламских зодческих форм, наглядно демонстрируя высокий уровень местной архитектурной школы. Мавзолей Саманидов имеет не только историческое и архитектурное значение, но и является символом Бухары как одного из крупнейших центров науки и культуры своего времени. Памятник включён в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Медресе Кусамия
Медресе Кусамия, относящееся к XI веку, занимает важное место в истории самаркандской архитектурной школы. Как отмечается в труде Абу Тахирходжи «Самария», медресе располагалось на территории Бани Ножия — современного комплекса Шахи-Зинда — и было возведено по распоряжению сельджукского правителя султана Санджара (1118–1157).
Археологические исследования свидетельствуют о том, что уже к XI веку в Самарканде полностью сформировался тип медресе с внутренним двором и айванами. Данная архитектурная модель сохранялась в качестве основной структуры и в последующие столетия. Архитектор медресе Кусамия мастерски использовал принципы гармоничной соразмерности, основанные на законах «золотого сечения». Именно это сооружение послужило универсальным архитектурным образцом для медресе XV–XVII веков, что определяет его исключительное значение для изучения истории самаркандской архитектурной школы.
Заключение
Таким образом, эпоха Первого Ренессанса на территории современного Узбекистана предстает как исторический этап, в котором органично соединились исламская цивилизация, национальные ценности и высокий интеллектуальный потенциал региона. Мечети, медресе, караван-сараи и святыни, возведённые в этот период, оставили неизгладимый след в истории страны не только как выдающиеся архитектурные памятники, но и как носители глубокого духовно-просветительского смысла.
Сегодня это уникальное наследие широко представлено научному и широкому кругу посетителей через деятельность Центра исламской цивилизации в Узбекистане, выполняющего роль важного духовного моста между прошлым и настоящим — между историческим мышлением и современным развитием.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Новости Узбекистан